НА ФОРУМАХ
160
2
98
3
87
2

Бессмертный полк в семейных летописях: «жизнь разделилась на до и после»

Фонд возрождения национальных традиций «Новый век» и Союз Женских Сил  продолжают интернет-проект «Бессмертный полк в семейных летописях».
Для нас бесценны истории всех людей, переживших Великую Отечественную войну. В годовщину 80-летия начала войны и 80-летия битвы за Москву мы с особенным вниманием относимся к связанным с этими событиями воспоминаниям.
Прием заявок на конкурс «Моя родословная» или «Бессмертный полк в семейных летописях» продолжается.
Заявки на участие в конкурсе, посвященном 75-летию Великой Победы, принимаются по адресу: fondvnt@mail.ru
В 2020 году мы публиковали материалы о фронтовике Николае Яковлевиче Мамаеве, вместе с однополчанами принимавшем участие в освобождении узников Освенцима: «Бессмертный полк в семейных летописях»: Николай Мамаев. «Они заслужили, чтобы их помнили потомки» .
Сегодня мы предлагаем вашему вниманию фрагменты из книги дочери Николая Яковлевича, Людмилы Николаевны Мамаевой (1928 г.р.), посвященные ее детским воспоминаниям о первых днях войны.
«Как мы все это пережили? Откуда у нас взялись силы все перенести, не знаю. Наверно, потому что мы все русские, какой бы национальности ни были. А у русских настоящий характер победителя - мы все преодолеем и обязательно победим!
Начало войны

Начало войны помню очень хорошо, никогда не забуду этот страшный день. 22 июня 1941 года я с сестрой Галей и мамой Екатериной Петровной завтракаем. На кухне стирала белье Вера Федоровна, жена папиного брата Алексея Яковлевича. Папы с нами нет, он уехал еще в мае в командировку в Смоленск. Стоит жара, солнце светит. По радио из черной тарелки льется музыка. Окна открыты. Очень душно. Вдруг музыка замолкает, и голос диктора объявляет новость – началась война. Помню, как мама и тетя Вера расплакались. В этот момент у всех у нас жизнь разделилась на «до» и «после». До – мирная жизнь, после – ожидание чего-то страшного.
Помню, как в этот же день после обеда меня и Валю, сестру Веры Федоровны, посылают купить хозяйственное мыло. Мы мчимся за мылом в ГУМ на Красную площадь. Купили по 2 куска и видим толпу на площади. Мы присоединяемся к ней. Жара, духота, кучки народа. Кто плачет, кто митингует. Все возбуждены. Пробираемся к Спасским воротам, где милиция сдерживает натиск толпы. Мы тоже туда, любопытно. Через какое-то время из ворот выезжают три машины. Во второй в открытом лимузине немец (возможно, немецкий посол) обтирает лицо платком, весь в регалиях. О боже, как кричали наши люди, проклиная его и немцев! Вот так запомнился мне первый день войны.

Людмила Мамаева с сестрой Галей, мамой Екатериной Петровной в эвакуации в Шабалино.jpg

Людмила Мамаева с сестрой Галей, мамой Екатериной Петровной в эвакуации в Шабалино

В начале июля мы уехали в пионерский лагерь в Икшу. Мама – врач, она жила в отдельном доме в изоляторе, а мы с Галей ночевали у нее, а днем находились в отрядах. Пионерлагерь расположился в старинном дворянском доме на горе, откуда было очень красивое обозрение местности в сторону Москвы. Отдельными ночами мы не могли спать, так как мимо нас низко-низко пролетали немецкие самолеты - бомбить Москву. Немецкие самолеты воют с завыванием - «ух-ух-ух». Звук их ужасен. И мы трое ночью, сидя на крыльце дома, могли увидеть все, даже летчика в самолете. Однажды мы увидели в кабине немецкого самолета летчика, который нагнувшись, рассматривал нас и улыбался. И вот началась бомбежка Москвы, а мы наблюдали, как в отдельных районах горят дома. Видели,  как взрывались бомбы, как в небе шёл бой, как  прожектора ловили немецкие самолеты в крест. Поймав, ослепляли его и вели,  пока  его не собьют советские зенитки. В ту ночь было сбито два фашистских самолета.
В середине июля мама меня просит, чтобы я поехала в Москву посмотреть, цел ли наш дом. Но в Москву въезд был уже запрещен. Заместитель главного врача по хозяйственной части получил повестку из военкомата и ехал в Москву. Вот он и взял меня с собой. Электричек тогда не было, мы ездили в вагонах дальнего следования. Так вот на газетах под лавкой я ехала домой. Дом был цел, Вера Федоровна уехала в Дмитров, оставив сестру Валю охранять квартиру. В этот же день из домоуправления принесли нам разнарядку дежурить ночью по улице Вятской, следить за порядком. И вот мы, две девочки 13 и 15 лет всю ночь бродили возле нашего дома и рядом стоящих домов. Была объявлена тревога, началась стрельба, прожектора ловили немецкие самолеты, на  наше счастье, где-то в центре. И вдруг,  на втором этаже рядом стоящего дома из окна фонариком сигналят. Включают свет, выключают, опять включают. Дверь в дом была закрыта и, как мы ни стучались, нам не открыли. Наутро об этом мы доложили в домоуправление.
В конце июля был вывезен пионерский лагерь в Москву, и мама с Галей приехали домой. Мы начали готовиться к эвакуации. А до этого три или четыре раза были под бомбежкой. Прятались один раз в метро Динамо и там же ночевали, в остальные разы прятались в щелях, вырытых в земле у Бутырского рынка.
Эвакуация

«Деревня Малые Соски состояла из десяти домов. Наш дом был предпоследний. Рядом в последнем доме вдоль Владимирки жил с семьей Степан Сергеевич Немчанинов (брат дедушки). У них было девять сыновей и одна дочь Валя, которая болела шизофренией. В наш приезд у них дома жили три сына – Санушка, Аркадий и Геннадий. Санушка и Геннадия призвали в армию. И вот летом 1941 года в течение одного месяца старики получают несколько похоронок. Вся деревня пришла в ужас. Мы очень за них переживали, соболезновали. В течение одного месяца в этом доме был слышен вой и плач матери, которая получала очередную похоронку. Царство Вам небесного, наши защитники, мамины двоюродные братья!»
мамаева11.png
Документ из концлагеря, где погиб Василий Степанович Немчанинов

мамаева1.png

мамаева.png

Здоровый свет